ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА.
ЦИКЛ ЛЮБОВЬ ХУЛИГАНА.
Сергей Есенин всегда сам признавал, что в его творчестве очень мало стихов про любовь. И никогда он не придавал им большого значения.
Однажды, в августе 1923 года, поэт был в гостях у своего друга, Анатолия Мариенгофа, и у них зашел разговор о такой лирике. Есенин заметил, что, для того, чтобы написать стихи о любви, необходимо в кого-нибудь влюбиться, но он не знал, в кого. Действительно, поэт никогда не писал ничего, к чему бы не подталкивала его жизнь. Можно сказать, что лирический герой Есенина – случай почти абсолютного слияния героя с автором. «Есенин вообще – один из наиболее искренних поэтов. Стихи его – его художественная автобиография» - так считал, среди многих, и критик Машбиц-Веров. Поэтому для любовных песен необходима была любимая. «На его поэтово счастье – вспоминал Мариенгоф, - минут через двадцать Некритина (будущая жена Мариенгофа) вернулась к обеду вместе со своей приятельницей Гутей Миклашевской, первой красавицей Камерного театра».
Августа Леонидовна Миклашевская действительно была очень красивой женщиной. Об этом в один голос говорили все, знавшие ее. Кроме того, она была успешной и известной актрисой. Правда, как раз во время знакомства с Есениным, она ушла из Камерного театра, и выступала на эстраде (вернулась актриса в стены родного театра только в 1943 году).
Несмотря на небольшой период встреч, на то, что роман их длился недолго (с августа по декабрь 1923 года), для влюбленных эти дни не прошли бесследно. Есенин посвятил актрисе целый цикл стихов, а Миклашевская написала очень подробные мемуары об этих встречах.
Анатолий Мариенгоф так говорил об их отношениях: «Их любовь была чистой, поэтической, с букетами роз, с романтикой… придуманной ради новой лирической темы. В этом парадокс Есенина: выдуманная любовь, выдуманная биография, выдуманная жизнь. Могут спросить: почему? Ответ один: чтобы его стихи не были выдуманными. Все, все – делалось ради стихов». Вторил ему и Рюрик Ивнев, который ставил под сомнение способность Есенина любить по-настоящему, утверждал, что поэт «часто изобретал новую любовь». Нельзя отказать этим людям в некоторой правоте. Поэт действительно жил творчеством. Как вспоминал Сергей Городецкий, «Есенин был единственный из современных поэтов, который подчинил всю свою жизнь писанию стихов. Для него не было никаких иных ценностей жизни, кроме его стихов…» (Из воспоминаний «О Сергее Есенине».) Да, это все так; к тому же, во время отношений с Августой Миклашевской, поэт встречался с молодой поэтессой Надеждой Вольпин, а жил он в это время с любящей его всем сердцем Галиной Бениславской. Но нельзя отказывать Есенину в способности глубоко чувствовать. Если и не было в жизни поэта вечной любви к женщине, если встреча с прекрасной актрисой не породила безумных страстей, то, по крайней мере, произошла та сумасшедшая вспышка в душе – произошло то, что нередко мы называем влюбленностью, то, что приносит самые яркие переживания, то, что даже хулигана может сделать «покорным». И пусть эта вспышка погасла очень быстро, тем не менее, поэту удалось поймать этот момент и запечатлеть в своих стихах. И, кто знает, может быть, семя влюбленности, упавшее в душу Есенина, стало настоящей вечной любовью, когда проросло в стихи. Может быть, именно это и есть то вселенское чувство, с такой нежностью запечатленное на бумаге; остановленное мгновение, сохраненное на века… Мы можем только догадываться об этом, но точно известно то, что уже через несколько дней после первой их встречи, поэт читал друзьям свое новое стихотворение:
Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Был я весь как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз златокарий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Лишь бы тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали…
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
(1923 г.)
Это стихотворение позднее стало открывать новый цикл Есенина. Р.М. Акульшин вспоминал, что впервые оно было прочитано перед широкой общественностью на вечере 1 октября 1923 г. в Высшем литературно-художественном институте. Кроме этого стиха, в «Любовь хулигана» были включены еще шесть стихотворений: «Ты такая ж простая, как все…», «Пускай ты выпита другим…», «Дорогая, сядем рядом…», «Мне грустно на тебя смотреть…», «Ты прохладой меня не мучай…» и заключительное «Вечер черные брови насопил…», причем опубликованы они были именно в таком порядке и с общим посвящением «Августе Миклашевской». К сожалению, все эти стихи не были датированы поэтом, кроме последнего, помеченного 1923 годом. Поэтому мы не можем судить о том, в какой последовательности написаны стихи цикла, что было бы интересно, так как имелась бы возможность рассматривать их, не отрываясь от биографии Есенина, в контексте самой его жизни, сопоставляя лирические переживания с реальными событиями. Единственное, что можно сказать точно о времени написания стихов, это то, что все они были созданы с августа по декабрь 1923 года. Это выясняется из истории взаимоотношений поэта с адресатом цикла и подтверждается историей публикации отдельных стихов.
После появления в печати, цикл был высоко оценен критикой. А.З. Лежнев отметил два основных лейтмотива в стихах Есенина: это тема погубленной молодости и тоска по деревне, по дому, по детству. Он писал: «В «Любви хулигана» эти два мотива сплетаются с третьим: эротическим; в результате получаются вещи совершенно необычной – даже для Есенина – нежности и задушевности. Эти первые любовные стихотворения Есенина нельзя даже назвать «эротическими», - так мало в них эроса. Здесь гораздо больше грусти, элегических излияний, чем страсти» . Совпал в оценке этих стихов поэта и критик совсем другой ориентации, И.И.Машбиц-Веров, он говорил, что о любви Есенин «поет» почти впервые. Он считал, что следует признать, что стихотворения этого цикла представляют большую художественную ценность и что «как всегда, они совершенно искренни…» .
Между тем, было бы интересно заметить, что композиционно цикл «Любовь хулигана» устроен как небольшой роман о любви, в котором рассказывается история от первых до последних дней (« Вечер черные брови насопил…»). Интересно это не только оригинальным композиционным решением, но и тем, как развивались отношения влюбленных в течение всего этого периода. Ведь сначала они встречались почти каждый день, очень много бродили по Москве, им нравилось гулять по улочкам этого приветливого осеннего города. Постепенно встречи стали реже и переместились в кафе, а если принять очередность стихов цикла, как подлинную хронологию их написания, то вполне логично, что героиня стихов стала более знакомой и ее «спасительная» роль упоминалась как давно уже привычный факт. Затем встречи практически прекратились.
Однажды Есенин, проезжая на извозчике, случайно увидел на улице Августу Леонидовну, соскочил с пролетки и подбежал к ней, сказав с печалью в голосе: «Прожил с вами уже всю нашу жизнь. Написал последнее стихотворение…» И он тихо начал читать:
Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?
Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Успокоит меня навсегда.
Может, завтра совсем по-другому
Я уйду, исцеленный навек,
Слушать песни дождей и черемух,
Чем здоровый живет человек.
Позабуду я мрачные силы,
Что терзали меня, губя.
Облик ласковый! Облик милый!
Лишь одну не забуду тебя.
Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.
Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была…
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?
(1923 г.)
Он прочитал это стихотворение и грустно повторил: «Наша жизнь, что былой не была…». Это было похоже на прощание и возможно, на готовность забыть, что все это происходило наяву… Через некоторое время Есенин прислал Миклашевской экземпляр сборника «Москва кабацкая» с автографом: «Милой Августе Леонидовне со всеми нежными чувствами, выраженными здесь». В сборнике были напечатаны семь стихотворений, объединенных в цикл «Любовь хулигана» с посвящением Миклашевской. После этого поэт почти полностью исчез из ее жизни…
Однажды, в августе 1923 года, поэт был в гостях у своего друга, Анатолия Мариенгофа, и у них зашел разговор о такой лирике. Есенин заметил, что, для того, чтобы написать стихи о любви, необходимо в кого-нибудь влюбиться, но он не знал, в кого. Действительно, поэт никогда не писал ничего, к чему бы не подталкивала его жизнь. Можно сказать, что лирический герой Есенина – случай почти абсолютного слияния героя с автором. «Есенин вообще – один из наиболее искренних поэтов. Стихи его – его художественная автобиография» - так считал, среди многих, и критик Машбиц-Веров. Поэтому для любовных песен необходима была любимая. «На его поэтово счастье – вспоминал Мариенгоф, - минут через двадцать Некритина (будущая жена Мариенгофа) вернулась к обеду вместе со своей приятельницей Гутей Миклашевской, первой красавицей Камерного театра».
Августа Леонидовна Миклашевская действительно была очень красивой женщиной. Об этом в один голос говорили все, знавшие ее. Кроме того, она была успешной и известной актрисой. Правда, как раз во время знакомства с Есениным, она ушла из Камерного театра, и выступала на эстраде (вернулась актриса в стены родного театра только в 1943 году).
Несмотря на небольшой период встреч, на то, что роман их длился недолго (с августа по декабрь 1923 года), для влюбленных эти дни не прошли бесследно. Есенин посвятил актрисе целый цикл стихов, а Миклашевская написала очень подробные мемуары об этих встречах.
Анатолий Мариенгоф так говорил об их отношениях: «Их любовь была чистой, поэтической, с букетами роз, с романтикой… придуманной ради новой лирической темы. В этом парадокс Есенина: выдуманная любовь, выдуманная биография, выдуманная жизнь. Могут спросить: почему? Ответ один: чтобы его стихи не были выдуманными. Все, все – делалось ради стихов». Вторил ему и Рюрик Ивнев, который ставил под сомнение способность Есенина любить по-настоящему, утверждал, что поэт «часто изобретал новую любовь». Нельзя отказать этим людям в некоторой правоте. Поэт действительно жил творчеством. Как вспоминал Сергей Городецкий, «Есенин был единственный из современных поэтов, который подчинил всю свою жизнь писанию стихов. Для него не было никаких иных ценностей жизни, кроме его стихов…» (Из воспоминаний «О Сергее Есенине».) Да, это все так; к тому же, во время отношений с Августой Миклашевской, поэт встречался с молодой поэтессой Надеждой Вольпин, а жил он в это время с любящей его всем сердцем Галиной Бениславской. Но нельзя отказывать Есенину в способности глубоко чувствовать. Если и не было в жизни поэта вечной любви к женщине, если встреча с прекрасной актрисой не породила безумных страстей, то, по крайней мере, произошла та сумасшедшая вспышка в душе – произошло то, что нередко мы называем влюбленностью, то, что приносит самые яркие переживания, то, что даже хулигана может сделать «покорным». И пусть эта вспышка погасла очень быстро, тем не менее, поэту удалось поймать этот момент и запечатлеть в своих стихах. И, кто знает, может быть, семя влюбленности, упавшее в душу Есенина, стало настоящей вечной любовью, когда проросло в стихи. Может быть, именно это и есть то вселенское чувство, с такой нежностью запечатленное на бумаге; остановленное мгновение, сохраненное на века… Мы можем только догадываться об этом, но точно известно то, что уже через несколько дней после первой их встречи, поэт читал друзьям свое новое стихотворение:
Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Был я весь как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз златокарий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Лишь бы тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали…
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
(1923 г.)
Это стихотворение позднее стало открывать новый цикл Есенина. Р.М. Акульшин вспоминал, что впервые оно было прочитано перед широкой общественностью на вечере 1 октября 1923 г. в Высшем литературно-художественном институте. Кроме этого стиха, в «Любовь хулигана» были включены еще шесть стихотворений: «Ты такая ж простая, как все…», «Пускай ты выпита другим…», «Дорогая, сядем рядом…», «Мне грустно на тебя смотреть…», «Ты прохладой меня не мучай…» и заключительное «Вечер черные брови насопил…», причем опубликованы они были именно в таком порядке и с общим посвящением «Августе Миклашевской». К сожалению, все эти стихи не были датированы поэтом, кроме последнего, помеченного 1923 годом. Поэтому мы не можем судить о том, в какой последовательности написаны стихи цикла, что было бы интересно, так как имелась бы возможность рассматривать их, не отрываясь от биографии Есенина, в контексте самой его жизни, сопоставляя лирические переживания с реальными событиями. Единственное, что можно сказать точно о времени написания стихов, это то, что все они были созданы с августа по декабрь 1923 года. Это выясняется из истории взаимоотношений поэта с адресатом цикла и подтверждается историей публикации отдельных стихов.
После появления в печати, цикл был высоко оценен критикой. А.З. Лежнев отметил два основных лейтмотива в стихах Есенина: это тема погубленной молодости и тоска по деревне, по дому, по детству. Он писал: «В «Любви хулигана» эти два мотива сплетаются с третьим: эротическим; в результате получаются вещи совершенно необычной – даже для Есенина – нежности и задушевности. Эти первые любовные стихотворения Есенина нельзя даже назвать «эротическими», - так мало в них эроса. Здесь гораздо больше грусти, элегических излияний, чем страсти» . Совпал в оценке этих стихов поэта и критик совсем другой ориентации, И.И.Машбиц-Веров, он говорил, что о любви Есенин «поет» почти впервые. Он считал, что следует признать, что стихотворения этого цикла представляют большую художественную ценность и что «как всегда, они совершенно искренни…» .
Между тем, было бы интересно заметить, что композиционно цикл «Любовь хулигана» устроен как небольшой роман о любви, в котором рассказывается история от первых до последних дней (« Вечер черные брови насопил…»). Интересно это не только оригинальным композиционным решением, но и тем, как развивались отношения влюбленных в течение всего этого периода. Ведь сначала они встречались почти каждый день, очень много бродили по Москве, им нравилось гулять по улочкам этого приветливого осеннего города. Постепенно встречи стали реже и переместились в кафе, а если принять очередность стихов цикла, как подлинную хронологию их написания, то вполне логично, что героиня стихов стала более знакомой и ее «спасительная» роль упоминалась как давно уже привычный факт. Затем встречи практически прекратились.
Однажды Есенин, проезжая на извозчике, случайно увидел на улице Августу Леонидовну, соскочил с пролетки и подбежал к ней, сказав с печалью в голосе: «Прожил с вами уже всю нашу жизнь. Написал последнее стихотворение…» И он тихо начал читать:
Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?
Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Успокоит меня навсегда.
Может, завтра совсем по-другому
Я уйду, исцеленный навек,
Слушать песни дождей и черемух,
Чем здоровый живет человек.
Позабуду я мрачные силы,
Что терзали меня, губя.
Облик ласковый! Облик милый!
Лишь одну не забуду тебя.
Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.
Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была…
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?
(1923 г.)
Он прочитал это стихотворение и грустно повторил: «Наша жизнь, что былой не была…». Это было похоже на прощание и возможно, на готовность забыть, что все это происходило наяву… Через некоторое время Есенин прислал Миклашевской экземпляр сборника «Москва кабацкая» с автографом: «Милой Августе Леонидовне со всеми нежными чувствами, выраженными здесь». В сборнике были напечатаны семь стихотворений, объединенных в цикл «Любовь хулигана» с посвящением Миклашевской. После этого поэт почти полностью исчез из ее жизни…
